“Острова утопии” развеяли миф о советской школе

Унифицированность советской школы — миф или реальность, в чем выразились образовательные утопии послевоенной советской школы, как они реализовались и повлияли на последующее образование в стране, почему постоянно возникающие в это время различные концепции в образовании и воспитании так и не вылились в систему советского государственного образования — на эти и многие другие вопросы даны ответы в недавно вышедшей в издательстве «Новое литературное обозрение» коллективной монографии «Острова утопии: Педагогическое и социальное проектирование послевоенной школы (1940-1980-е)».
Презентация книги состоялась в апреле, а в начале мая на Радио Свобода авторы книги старший научный сотрудник Школы актуально-гуманитарных исследований РАНХиГС Мария Майофис, доцент Школы культурологии НИУ ВШЭ Илья Кукулин и доцент Школы истории НИУ ВШЭ Александр Дмитриев рассказали, может ли утопия трансформировать реальность.
В Советском Союзе не было унифицированной школы, школьное образование отличалось разнообразием, как и педагогические практики — такой вывод сделан авторами на основании проведенного документального исследования. Другой вывод — проблемы образования во всем мире, практически, были и остаются одними и теми же. Разница лишь в том, что решаются они разными способами, в зависимости от экономических и идеологических условий.
Как рассказала Мария Майофис, советская школа первых послевоенных лет находилась в глубоком кризисе, одной из многих причин которого явилась война. Кризис школы усугубился запрещением педологии в 1936 году, что привело к «систематическим нарушением дисциплины». По словам Майофис, в “воспоминаниях, синхронных дневниках и мемуарах это описывалось так: входишь в класс, а там невозможно собственного голоса услышать, потому что дети ведут себя как хотят”. Решить проблему попытались раздельным обучением и введением “Правил” для учащихся, которые требовали беспрекословного подчинения учителю.
В то же время, “были приняты довольно жесткие меры, запрещающие переоценивать, завышать оценки учащимся, и в школах отменили соцсоревнование”. Вместе с тем, в условиях кризиса школы от учителей требовали очень многого, при этом не повышая зарплаты, не давая жилья. При наполняемости классов от 50 человек учителям предоставили возможность любыми способами достичь отсутствия второгодников и минимума неуспевающих. “ Это назвали словом «индивидуальный подход», и с этого момента все завертелось”, — отметила Майофис. По ее словам, в 1945 году ситуация в школах очень напоминала прошлогоднюю ситуацию с проведением “честного” ЕГЭ: 70 лет назад: впервые ввели экзамены на аттестат зрелости, и почти 50 процентов советских выпускников не смогли получить аттестаты.
Что касается воспитания, то оно было очень сильно завязано на образцы из искусства, считает Илья Кукулин. С запретом педологии возникла идея о том, что школьники должны переделывать себя и уметь управлять собой по литературным образцам для того, чтобы стать настоящим советским человеком.. В качестве примеров он приводит такие произведения, как “Молодая гвардия” А.Фадеева, “Королевство кривых зеркал” В.Губарева, фильм по сценарию Агнии Барто «Алеша Птицын вырабатывает характер».
В книге есть отдельная глава, посвященная В. Сухомлинскому. По словам Александра Дмитриева, “идеалы Сухомлинского очень отличаются от идеалов учебников для педагогических институтов, в которых написано, что нужно воспитывать строителей нового общества”. Теория и практика сильно расходилась в школах того времени, многое воспринималось стихийно, и государство брало то, что ему нужно, делая из талантливого школьного директора героя и икону для всей страны, отмечает автор.
Книга рассчитана на профессиональный круг читателей: практикующих педагогов, историков, занимающихся советским периодом, а также историков педагогики и образования. Авторы монографии отмечают, что своим трудом они хотели обратить внимание читателей “на определенный компонент мышления советских послевоенных педагогов и на то, как этот компонент влиял на их педагогические практики, на создание и формирование определенных образовательных институций и кластеров, существующих по сей день”.