Открытие представительства Санкт-Петербургского государственного университета (СПбГУ) состоялось 23 мая в Университете иностранных языков Хангук в столице Республики Корея. Возглавлявший российскую делегацию ректор СПбГУ Николай Кропачев рассказал корреспонденту ТАСС о том, какие цели преследует этот шаг, о влиянии политики на науку, планах развития СПбГУ и существующих проблемах, а также об общем состоянии российской науки.
— Как появилась идея открыть в Сеуле представительство СПбГУ? Почему для этой цели был выбран Университет иностранных языков, а не, например, считающийся лучшим в Корее Сеульский государственный университет?
— Идея появилась достаточно давно. Университет Хангук — это настоящий вуз, имеющий реальные достижения. Это вуз, который учит иностранных студентов, активно проводит научные исследования с крупнейшими зарубежными партнерами, преподает по программам «двух дипломов». Наш университет, безусловно, двигается в этом направлении — у нас растет и количество иностранных студентов, и преподавателей, и научных публикаций совместно с иностранными учеными, и выполняется программа «двух дипломов».
Мы пытаемся создать такие условия для работы и российских, и иностранных преподавателей, чтобы они с радостью приезжали к нам из других российских и зарубежных высших учебных заведений. Многие профессора приходят реализовывать гранты не в своих вузах, а у нас, что связано, наверное, с тем, что в СПбГУ создаются достаточно удобные условия для работы. У нас шикарный научный парк, это оборудование на 7 млрд рублей, или свыше $200 млн, учитывая курс доллара на момент приобретения. Но главное, что оно работает до 20 часов в сутки. У нас прекрасные электронные научные ресурсы — это электронные научные журналы, которые являются базой для развития науки. По уровню этих научных ресурсов, по официальным данным, мы входим в тройку ведущих в мире. Мы предоставляем служебное жилье, хорошие зарплаты, что тоже важно.
Безусловно, создав такие условия, которые интересны в том числе для зарубежных студентов и преподавателей, мы стремимся донести информацию об этом как можно быстрее до этих людей — без посредников и дополнительных сложностей. Один из способов — это открытие представительства. На его сайте есть все основные кнопки, которые может нажать студент, который хочет у нас учиться, преподаватель, который хочет сотрудничать с нашими учеными или воспользоваться нашим научным парком. Для этого нам нужно было место, которое отличается гостеприимством по отношению к россиянам, где есть достаточно много людей, знающих русский язык, которое отличается традициями не только гуманитарного образования, но и естественно-научного. Ведь Институт иностранных языков Хангук в последнее время развивает такие направления, как биоинформатика, IT-технологии.
Кроме того, так вышло, что к этому месту позитивно относятся те корейские ученые, которые работают в других вузах и которые заинтересованы работать с Россией и россиянами. Поэтому я думаю, что наш выбор был не субъективен, а глубоко объективен. Хочу отметить, что это не представительство, которое должно объединить усилия этого вуза и нашего университета, это представительство СПбГУ в Корее, которое позволит нам объединить усилия нашего вуза и любого другого высшего учебного заведения в Корее.
— Какие функции будет выполнять представительство СПбГУ в Сеуле? Какие практические результаты принесет этот шаг?
— Во-первых, мы хотели бы, чтобы ученые Кореи увидели наши условия и задумались, а не имеет ли смысл поработать в нашем университете и поучаствовать в наших открытых конкурсах. Во-вторых, СПбГУ уже не первый год проводит открытые конкурсы научных грантов. Если ученые Кореи готовы участвовать в этих конкурсах, мы будем рады. Все это можно сделать через интернет.
Третий момент — это наш научный парк, который открыт для ученых всего мира. В прошлом году насчитывалось около трех тысяч пользователей нашего научного парка, из них 1400 — это люди, которые не работают в СПбГУ. Тут все сделано также максимально удобно — электронная заявка, электронная очередь, в которой можно отслеживать свою позицию и дату проведения заказанного исследования. Можно провести исследование самому, подтвердив квалификацию пользования оборудованием. И все это одна кнопка, для этого не нужны посредники.
Четвертый момент — и здесь появляются сотрудники нашего университета — общение с университетом через личный кабинет, для чего необходима регистрация. Через виртуальную приемную можно получить ответы на все вопросы, причем ответы будут опубликованы на сайте СПбГУ и известны всем, что снимает проблему не только у задающего вопрос, но и у всех остальных с аналогичным вопросом. Так же решаются вопросы стажировок и онлайн-курсов. Это идеология, при которой не нужен посредник или человек, на которого необходимо тратить лишние средства, человек, который может находиться в отпуске, болеть, отдыхать. Это постоянно действующий сайт, который открывает возможность постоянного общения для любого, кто хотел бы принять участие в жизни или воспользоваться возможностями нашего университета. Это современно и эффективно, поэтому мы и открыли представительство здесь, а не в какой-то другой стране. Тут будет оттачиваться схема, а потом она будет апробироваться и в других местах.
— Вы ранее озвучили планы открытия подобных представительств в США, Китае и Франции. Когда это может произойти?
— К открытию представительства в Китае, в Харбине, уже все готово. Очень важный момент тут — поддержка губернатора, который бывал у нас уже два раза и третий будет совсем скоро. Не буду определять дату, когда это произойдет, но уверен, что уже совсем скоро, возможно, в этом году.
— Недавно был случай, когда выпускнику СПбГУ организаторы конкурса по программированию в Великобритании отказались выплатить призовые из-за его российского гражданства. Часто ли приходится сталкиваться с подобными случаями и негативным отношением к России в западных академических кругах и влияет ли это на сотрудничество с ними?
— Мы ежегодно выпускаем около 500 программистов. В прошлом году наши программисты победили на чемпионате мира, в позапрошлом мы не были первыми, но взяли призовое место, а три года назад опять были победителями.
Искренне скажу, что этот пример мне неизвестен. Вполне возможно, что такие примеры и есть. Скорее, здесь важно другое: уровень профессионализма наших выпускников высок, и отказывать можно в премии, в признании, но отказывать в работе… Уверен, что этот молодой человек взят на работу с прекрасной зарплатой и прекрасными условиями труда. За последнее время наш вуз сделал колоссальный рывок вперед в области подготовки студентов, причем важно, что это не одна-две специальности, а множество. Это и юриспруденция, и менеджмент, и международные отношения, и программирование, и лингвистика.
Наука, литература, искусство, образование — это те области, которые совершенно не приемлют вмешательства политики
Политические отношения, конечно, как-то сказываются на взаимодействии сторон. В позапрошлом году мы проводили встречу ректоров российских и немецких вузов. И не мы, а как раз представители немецкой стороны заговорили о том, что необходимо бороться против этого отношения к России, требовать от руководства страны изменения политики в отношении РФ. Мы вообще не говорили о политике, они заговорили, им было неудобно, им неприятно себя ощущать такими. Думаю, что наука, литература, искусство, образование — это те области, в которые если кто-то из руководителей тех или иных стран пытается вложить политические аспекты, он тут же начинает проигрывать. Потому что эти области совершенно не приемлют вмешательства. И в России этого нет, нет никаких приоритетов, запретов на общение, нет негативного отношения к отдельным ученым. Достаточно сказать, что сейчас к нам за последние три года приехали ученые — не обязательно иностранцы, но вернувшиеся из-за рубежа — более чем из 35 стран мира. Это и из Америки, из Португалии, из Англии, Германии, Франции, Испании. Они работают с удовольствием в университете и не испытывают никаких сложностей. Вообще нет никакой политики, есть наука. Когда кто-то пытается добавить политику в эти области, он обречен на поражение.
— СПбГУ как классический университет охватывает самые разные сферы знаний. Какие области науки на данный момент вы считаете приоритетными и что делает СПбГУ, чтобы оставаться в этих сферах на высшем уровне?
— Наш университет государственный, и поэтому те главные приоритеты, которые определены в указе президента о приоритетных направлениях научных исследований, они полностью соответствуют тем приоритетам, которые зафиксированы в нашей программе научного развития. Но это не означает, что, например, юриспруденция или лингвистика, которых нет в приоритетных направлениях, не развиваются в СПбГУ. Наука и ранее была междисциплинарна, а в последнее время междисциплинарность — это основа исследований.
— Какие, на ваш взгляд, главные проблемы стоят на сегодняшний день перед СПбГУ и как вы их решаете?
— Нам удалось создать инфраструктуру, которая обеспечивает нормальную работу, создана система конкурсных процедур. Если раньше все финансы распределялись в кабинетах руководителей и публичных принципов распределения не существовало, то сейчас в университете все финансы распределяются только на конкурсной основе. Хочешь поехать в командировку — конкурсная процедура, хочешь организовать конференцию — конкурсная процедура. Есть деньги на научные исследования, ни много ни мало $10 млн в год — тоже на конкурсной основе. У нас создана среда для успешной работы ученых.
Чего нам не хватает? СПбГУ, в отличие от большинства корейских вузов, не имеет единого кампуса, или даже двух или трех. Он разбросан по территории нашего города и области. Так разбросан, что, если вы захотите объехать все здания — а их более 300, — вам понадобится не меньше недели. Конечно, это неудобно, это требует дополнительного оборудования и затрат времени на передвижение. Университет пытается добиться строительства нового кампуса. Вот это задача номер один. Сейчас создана комиссия, которую возглавляет министр экономического развития. Она должна определиться с местом строительства нового университетского городка, и, как только будет определено место, будем надеяться, начнется его возведение. Места предлагаются разные, наиболее интересные для нас — рядом с Гатчиной и станцией Александровка, где выстроен газпромовский центр.
Если бы был выстроен кампус, мы бы с удовольствием переехали из тех помещений, где мы сейчас находимся. Многие называют наши помещения историческими, великолепными и красивыми, и это правда. Но правда и другое — еще в 1915 году император Николай Второй создал комиссию, которая должна была ответить всего на один вопрос: в зданиях, которые занимал университет в то время и которые он занимает и по сей день, могут ли развиваться современные наука и образование? Комиссию возглавил граф Бобринский, она работала меньше года, и ее ответ был однозначным — нет. Эти здания не подходили для современной науки более 100 лет назад. Но из-за известных всему миру событий 1917 года этот переезд так и не состоялся.
Сейчас университет занимает около миллиона квадратных метров. Нам нужны современные здания, если мы этого не получим, то, конечно, университет будет обречен на трудное существование, если не на гибель. Тот рывок, который сделан сейчас, воплощен за счет управленческих решений, но мы понимаем, что им есть предел, и нам нужна единая территория для развития единого современного университета.
— Как вы в целом оцениваете состояние российской науки на сегодняшний день? Какая существует динамика, какие перемены происходят в этой области?
— Совсем недавно на заседании президиума Совета при президенте по науке и технологиям, членом которого я являюсь, рассматривался вопрос о выдвижении президенту предложений по кандидатам на премию. Хотел бы сказать, что мы с удовольствием выбирали, и выбор трех претендентов был сложным. Потому что были и другие претенденты, которые имеют достижения мирового уровня. Если бы я работал только в университете и не принимал участия в работе различных комиссий, в том числе этой, может быть, порой у меня бы и складывалось впечатление, что российская наука не должным образом двигается вперед. Я рассказал о том, как двигается университет, и здесь я доволен нашими результатами. Можно было бы подумать, что у других нет таких же результатов, но нет — комиссия работает, и я вижу, что движение есть вперед.
Российская наука за последние пять лет сделала значительный рывок вперед. Во многом это связано с правильными решениями, которые были приняты еще во времена министра образования и науки Фурсенко и потом продолжены.
Источник: ТАСС
